Имеем ли мы право воссоздавать в прежнем виде синагоги, если уже решились воссоздавать в прежнем виде дворцы1? Укрепит ли это внутреннюю целостность еврейской жизни в Германии или, напротив, сгладит память о разрушении, страдании и уничтожении так, словно всего этого никогда не было? Является ли воссоздавание в прежнем виде синагоги новым началом — или это новый виток конца, если разрушение превращается лишь в побочную линию сюжета в истории этих зданий? Как может выглядеть подлинно современная форма культуры памяти, когда уходят последние очевидцы, а зияющая пустота на месте некогда столь гордых построек всё реже переживается как пустота? Что означает построить синагогу в сегодняшней Германии? Что означает воссоздать старую новую синагогу в прежнем виде? И возможно ли совместить одно с
Настоящая работа, созданная как магистерский (дипомный) проект в Берлинском университете искусств под руководством Кея Царэха (1943–2025), одного из архитекторов, во многом определивших облик берлинских синагог, исследует эти вопросы и предлагает поэтический и в то же время реалистичный альтернативный проект вместо первоначальной идеи буквального воссоздания синагоги в её прежнем виде: не кулиса и не копия, а точный ответ на сложное место, которое призвано стать одновременно пространством защищённости и открытым домом, местом памяти и мастерской сегодняшнего дня.
Тем самым эта работа лишь косвенно идёт навстречу желанию буквального воссоздания прежнего облика синагоги, не претендуя, однако, вернуть то, что утрачено безвозвратно. Одновременно в ходе работы обозначились выводы, которые, став предметом открытого обсуждения, способны существенно повлиять на дальнейший ход самого строительного замысла. Так возникла монография, соединяющая в себе архитектурно-теоретические эссе, проектные штудии и одновременно профессиональное, как и глубоко личное размышление о том, что значит сегодня строить синагогу. Отправной точкой — и для размышления, и для проектирования — стала синагога главного архитектора общины Александера Бера (1873–1944) на тогдашней набережной Коттбуссер Уфер (ныне Френкельуфер) в берлинском Кройцберге, некогда крупнейшая ортодоксальная синагога Еврейской общины Берлина примерно на две тысячи мест, в 1938 году разгромленная, в 1958 году взорванная и ныне сведённая к слишком малому боковому флигелю, который в условиях почти хаотической нехватки пространства пытается приютить растущую, помолодевшую, во многом миграционным опытом сформированную общину.
Несколько вводных глав, посвящённых теоретическим вопросам буквального воссоздания, фигурам культуры памяти и тем подходам, которые сегодня принято обозначать как политику идентичности, образуют тот фундамент, на котором на последующих страницах постепенно вырастает проектируемое здание и становится зримым, каким образом теоретические размышления переводятся на язык проектной практики:
Первый раздел книги прослеживает историю берлинских синагог и описывает ту самую «диалектику между свободой и подавлением» („Dialektik zwischen Freiheit und Unterdrückung“), в которой еврейские культовые здания всегда существовали: между заметным присутствием в городском пространстве и требуемой сдержанной незаметностью, между стилистической близостью к христианским храмам и альгамбрскими мотивами, заимствующими язык мечетной архитектуры. Одновременно препарируется и нынешняя политическая конфигурация: с точки зрения истории архитектуры мало осмысленные политические лозунги, сходящиеся в многократно цитируемой формуле: «Город, который отстраивает свои замки, должен отстраивать и синагоги» („Eine Stadt, die Schlösser aufbaut, sollte auch Synagogen aufbauen“), в жест буквального воссоздания прежних форм в «лучшей Германии, какая у нас когда-либо была»2 – и в вопрос о том, становится ли повторное возведение исторических оболочек действительно ответом на погромы, Шоа и нынешний антисемитизм или остаётся лишь изящно упакованной формой забвения.
На этой основе в ряде последующих глав разворачивается альтернативный проект, противопоставленный изначально задуманный историзирующему воссозданию прежнего вида: общинно-культурный центр, который относится к истории всерьёз, не превращая её в музейную декорацию. Книга как бы проводит читателя по этому мысленно выстроенному дому, этаж за этажом: от первого этажа как выставочного уровня – (Erdgeschoss als Ausstellungsebene) через лестничное пространство (Treppenhaus)которое пространственно интерпретирует библейские метафоры света, – вверх к концертному залу, библиотеке, праздничной синагоге (Festtagssynagoge) высоко над ландвер-каналом, далее к административному этажу и, наконец, к мансардному уровню, который в образе hortus conclusus – замкнутого сада – даёт почти созерцательный ответ на раскинувшийся внизу ландшафт руин.
Завершает книгу раздел с рецензиями и откликами на проект, в котором собрана пресса о замысле, за которым следует научно выверенный глоссарий. Двуязычное издание объединяет исторические и современные фотографии, планы, разрезы, аксонометрические проекции, фотографии моделей из рабочего процесса, диаграммы, показывающие состав и число берлинских синагог до и после 1938 года, технические спецификации, а также многочисленные рисунки и коллажи, делающие проект осязаемым.
В методическом отношении книга опирается на весьма нетипичное переплетение нескольких биографических и профессиональных линий: собственная миграционная история автора как еврейского контингентного беженца; двенадцать лет еврейского школьного образования в Берлине; затем семь лет архитектурного обучения; многолетнее участие в проекте буквального воссоздания Берлинского замка / Форума Гумбольдта как крупного национального строительного проекта памяти; и, наконец, тесное сотрудничество с Каем Зарехом, который вместе с женой, выступая своего рода «домашними архитекторами» Еврейской общины, реализовал целый ряд строительных замыслов для еврейской жизни в Берлине, включая ремонт, реставрацию и воссоздание прежнего облика крупнейшей синагоги Германии на берлинской Рыкештрассе. Из этого сплетения вырастает еврейско-берлинская архитектурная перспектива, которая до сих пор поразительно отсутствовала в публичном разговоре о Френкельуфере и здесь сознательно противопоставлена удобному, легко продаваемому энтузиазму по поводу буквального воссоздания прежних форм, столь распространённому в политическом цехе.
Темы, вопросы, выводы, рецензии, интервью и заключения, собранные в этой монографии, дополняют существующий дискурс, которому ранее недоставало подобного взгляда. Никакого воссоздания ради фотогеничности, никакого «прогресса» без осознания происхождения: проект на Френкельуфере понимает руину как тихий фундамент, отказывается от рефлекторного приёма исторической маски и из программы, топографии и соседства развивает синагогальный синтез, делающий диалектику прошлого и будущего зримой – как живую память, которая переходит в следующее поколение и там не просто вспоминается, но оказывается востребованной и употребимой.
Заказ книги
Тем, кто хотел бы приобрести эту книгу и кому небезынтересно, как между берлинским замковым фетишизмом, романтикой буквальных воссозданий и очень реальной еврейской повседневностью можно нащупать собственную позицию, я буду искренне рад короткому письму — проще всего по электронной почте на адрес daniel@yakubovich.berlin с пометкой, что речь идёт о заказе книги о синагоге.
В ответ я свяжусь лично и сообщу актуальную информацию о наличии, цене и вариантах доставки.
@danielyakubovich
- Berliner Schloss / Stadtschloss: городской дворец Гогенцоллернов на Шлоссплатц в историческом центре Берлина, сформировавший силуэт города как резиденция бранденбургско-прусских и прусских правителей; после тяжелых повреждений в результате бомбардировок 1945 года его руины были по решению руководства ГДР окончательно снесены в 1950 году, а в 2013–2020 годах на том же месте был возведён частично реконструированный объём с барочными фасадами, ныне функционирующий как Humboldt Forum. ↩︎
- Федеральный президент Франк-Вальтер Штайнмайер (Frank-Walter Steinmeier) на торжественном акте и экуменическом богослужении в Потсдаме по случаю 30-летия германского объединения. ↩︎